Книга дьявола: о Пресвятой Троице. Назначение человека - Константин Вадимович Кряжевских

житие – это икона в письменном виде, образ святого в виде обыкновенного текста. Когда человек читает эту икону, у него естественно возникает желание брать пример со святого и подражать ему. И если в житии упоминается явление беса или ангела святому угоднику, то нам это не так много даст для удачного и результативного сравнения, благодаря которому мы хотим показать себе, кто такой человек.

Исторические же свидетельства, которые в основном состоят из рассказов очевидцев, лично сталкивавшихся с нечистой силой, и которые, например, представлены в книгах Михаила Орлова «История сношений человека с дьяволом» и Александра Амфитеатрова «Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков», тоже не могут во всей полноте дать нам удовлетворительное сравнение человека с духами, так как ангелы и демоны выходят из-под пера историка голыми абстракциями.

Вот почему любое художественное произведение, особенно роман «Мастер и Маргарита», лучше любой другой книги отвечает задаче осуществить сравнение человека с дьяволом. В художественном сочинении автор наделяет своего героя живым и конкретным образом, естественно составляющимся в сознании и сердце читателя в ходе развития и действия сюжета, знакомясь с которым, человек вынужден переживать за героев так, словно он сам начинает жить в книге вместо ее персонажей. Исключительная особенность романа «Мастер и Маргарита» именно в том и заключается, что Михаил Булгаков своею книгой хотел показать нам, кто такой человек на фоне демонов: что общего между москвичами и жителями Ершалаима, несмотря на все их различия любого характера: историческая эпоха, место и условия жизни, половая принадлежность, раса, нация, возраст, религия, гражданство, убеждения, менталитет, кровь, воспитание и тому подобное, и почему или за что все они называются людьми. В этом смысле становится совершенно понятно предпочтение уже самого романа «Мастер и Маргарита» перед всеми остальными книгами художественной литературы, в которых дьявол задействован как персонаж.

Что касается того, что образ дьявола или демонов в романе Михаила Булгакова отличается от традиционного, привычного для всех представления о сатане, то на это надо сказать, что независимо от того, каким бы ни изображал любой писатель дьявола и злых духов, в любом, причем без исключения, случае очередной новый образ князя тьмы будет един со всеми остальными его образами и представлениями о нем в том, что он не человек. Может быть, христиане, мусульмане и иудеи по-разному относятся к дьяволу и оценивают его, но они все равно единодушно и единомысленно сходятся в том, что он для них не человек. То, что в романе Михаила Булгакова дьявол отличается от христианского, говорит лишь о том, что сатана в «Мастере и Маргарите» – это всего лишь дух, который ищет не того, чего ищет сатана как дух в представлении христиан, имея совсем другие намерения, планы и цели. В другом же, причем в самом главном и важном, они сходятся и едины – оба не принадлежат к человеческому миру, а за это они как раз и именуются нами духами. Поэтому нам нет никакой разницы с каким дьяволом и какими бесами сравнивать людей, пусть это будет даже дьявол в изображении Михаила Булгакова – Воланд.

Интересный факт: учение о добрых духах, силах света, служителях Божиих или ангелах во всех религиях, конфессиях, расколах, ересях, сектах и верованиях в целом одинаково и чуть ли не тождественно, имея только незначительные и несущественные различия, что их можно даже не озвучивать. И это нисколько не удивляет: ведь самый факт того, что добрые духи существуют только ради служения Богу и исполнения Его воли, за что, впрочем, они и называются ангелами, не может вызывать каких-то сомнений. И в представлении христиан, и в представлении мусульман святой архангел Гавриил – слуга Божий, который не знает жизни по своей воле. Он свят потому, что един с Духом Божиим. Здесь различие в представлении об этом конкретно духе может заключаться только в том, что тот может по разным причинам служить своему Творцу: может быть, по христианам, святой архангел Гавриил служит Богу ради одного, а, по мусульманам, – ради другого. Но этот вопрос поднимать настолько бессмысленно, что он в самом деле ни разу не поднимался. Никто еще не спорил по поводу того, какими на самом деле являются святые ангелы, потому что тут спорить просто не о чем, кроме указанного обстоятельства.

Демоны же, напротив, здесь являются подходящей почвой для обсуждения вопроса, что же на самом деле бесы хотят от Бога и особенно от человека, именно потому, что зло само по себе есть вещь еще до конца не исследованная и не изученная и что до сих пор не существует окончательного ответа на вопрос, почему и зачем Бог его, как говорится, попускает. Демоны – это духи зла, темные силы, которые так же, как и зло, вызывают в нас аналогичный вопрос: служат ли они все-таки Богу или нет? Если служат Ему, стало быть, они уже не демоны, а они демоны, а если не служат, стало быть, они не ангелы (то есть духи), а они ангелы, которые просто созданы Творцом для служения Себе и даже человеку (а утверждение, что бесы – невольные рабы Бога, очевидно, вопроса не снимает). Отсюда и возникает возможность любому человеку фантазировать по поводу того, какой на самом деле сатана, и сочинять себе его образ. Для одних бесы – это те, кто живет за счет страхов людей и постоянно склоняют их ко злу, для других – это те, кому как будто нечего делать и кто от этой праздности вступает в общение с человеком, заводя с ним дружбу и этой же дружбой отводя его от Бога, что и приводит его к гибели, а для третьих – это те, кто выводит человека на чистую воду и показывает его истинную сущность путем опять-таки склонения его ко злу. У Михаила же Булгакова вообще какое-то четвертое представление о сатане, который в романе на фоне людей даже кажется каким-то святым. Вовсе не случайно у сатаны, а точнее, у того, кого мы называем сатаною, как очень часто говорят, что даже вошло во всеобщее правило, так много имен. Как его только ни называли и ни называют: сатана, дьявол, лукавый, князь тьмы, человекоубийца и другие. Человек этим самым свидетельствует, что просто не знает имени, которое бы точно характеризовало того, кого именуют чаще всего дьяволом или сатаною. Так что переосмысляться образ сатаны, наверное, будет целую бесконечность, – до самого Второго пришествия. Но все же во всех четырех приведенных случаях бесы, как и ангелы, – это точно не